Олег Семенович Нефедкин — в 1982 году закончил Московский государственный художественный институт им. ВИ. Сурикова, отделение графит. С1981 участвует в выставках Союза художников и Академии художеств. Работал художником-иллюстратором в издательствах «Детская литература» и «Молодая гвардия». В198) году работает в музее Саввино-Сторожевского монастыря в Звенигороде. В1985 вступил в молодежное объединение Союза художников России. В 1986-1987 участвовал вреставрации Свято Данилова монастыря. В1987 становится членом Союза художников СССР. В1988-1992 учится в творческих мастерских Академии художеств под руководством 0. Верейского и А Грицая. Участвовал в 11 выставках, 6 из которых — персональные. Работы художника находятся в музеях Саввино-Сторожевского монастыря (Звенигород), Спасо-Преображенского монастыря на острове Валаам, а также в частных коллекциях США, Англии, Германии, Испании, Голландии, Японии, Турции, России.

В конце января этого года в Центральном Доме художника открылась персональная выставка произведений живописи и графики Олега Нефедкина, на которой были представлены работы самых разных жанров. Это и портрет, и пейзаж, и натюрморт, и сюжетная живопись, и произведения, написанные в абстрактной манере. И во всех своих проявлениях художник предстает как прекрасный рисовальщик и живописец.

Экспозиция включила в себя работы, созданные за двадцатилетний период самостоятельной творческой деятельности Олега Нефедкина — начиная с дипломной работы (серии иллюстраций к роману Гончарова «Обрыв») и заканчивая живописными полотнами полуабстрактного характера последних лет, и вполне укладывалась в понятие «творческий путь художника». В данном случае это путь от реалистического искусства в традициях Г. Сороки, через особую «философичность» живописи И. Левитана, преломленных сквозь призму древнерусской иконописи и фрески, что нашло свое отражение в особом отношении художника к Свету и Цвету, кроме всего прочего, неатдих на себе символическую нагрузку; через поэтичную музыкальную декоративность, заставляющую вспомнить о полотнах И. Крымова и П. Кузнецова и далее к работам, в которых по чти дета конструируется «новая реальность» и которые по своему живописному и пространственно-композиционном)’ решению подпадают под определение «лирической абстракции». Три кита, на которых базируется современное отечественное искусство — древнерусская, реалистическая и авангардная живопись -три ветви, тесно переплетаясь в ключе поисков духовного, в творчестве Олега Нефедкина дают столь желанный симбиоз, в котором одно не отрицает и не вытесняет другое, а взаимодополняет.

Пейзажи Олега Нефедкина, написанные в реалистической манере, сочетают в себе живую непосредственность изображения природы с эмоциональностью ее восприятия и трактовки. Несмотря на свой небольшой формат, они перерастают простое видовое изображение, неся в себе ощутимый заряд картинности, «философичности», возвышаясь тем самым до синтетического образа. В результате — пейзаж в значительной мере приобретает символический характер. Эта синтетичность особенно ощутима в такой работе, как «Коломенское». Земля и основание церкви написаны в реалистической манере, довольно плотно и вполне материально, по чем выше, тем манера становится все более условной, письмо легким, прозрачным, и завершение купола как бы сливается с небом, светящимся переливчатым радужным светом. Здесь можно трактовать буквально: церковь как связующее звено между дольним миром и горним, но в этом решении видится и несколько иная трактовка: путь к Абсолюту пролегает через освобождение от всего тарного, стишком земного… Именно это сочетание натурности изображения с общей метафоричностью и символичностью изобразительных элементов побуждает зрителя к неким философским размышлениям, рефлексии по поводу.

В картине же «Сон» художник выходит за рамки лирического «пейзажа настроения», что выражается прежде всего в появлении элементов декоративности. Природа как овеществленная лирика человеческих чувств и переживаний, определенным образом истолкованная и преображенная, сменяется декоративным синтезом. Трактовка действительности получает отвлеченный характер видения, символика перерастает в символизм. Пейзаж трактуется обобщенно и декоративно. Обобщенность влечет за собой уплотнение и интенсификацию цвета, который становится более ярким и напряженным. В этой преображающей трактовке природы чувствуется стремление художника понять ее сущность и выявить некоторые закономерности в самом ритме и строе композиции, в живописно-красочном построении картины. Просветленная палитра с преобладанием золота и голубого, ее постепенное облегчение по мере продвижения от нижнего края полотна к верхнему (прием, использованный в «Коломенском»), свободная обобщенная манера письма, наращивание элемента абстрактного через повторяющийся ритм красочных пятен по преимуществу прямоугольной и треугольной конфигурации — все это вместе являет нам своеобразный симбиоз традиции и авангарда и заставляет одновременно вспомнить особую свсто-носность и праздничную гармонию икон Андрея Рублева, кубизм и пейзажи И. Крымова. Целая симфония переживаний и, соответственно ей, разнообразия цветов и оттенков.

Это некое видение, в которое едва ли не случайно сложились красочные пятна, еще мгновение — и картинка рассыплется. Эта сиюминутность — от импрессионизма, если понимать его не только как способ наложения мазков, а более широко — как способность передавать мгновение, некое ощущение тонкого порядка, зыбкого, не выражаемого в слове… Присущая картинам подобного плана всевозрастающая декоративность обнаруживается и в композиционном решении, и в плоскостности трактовки обобщенных форм, и в особенности в системе живописи — большими цветовыми пятнами. Декоративная трактовка изображения придает ему условный характер. Таким образом, содержание картин начинает выражаться в декоративном характере живописи, поскольку именно декоративность оказывается способом поэтической трактовки действительности, в котором реальное освобождается от будничности и действительное предстает как видение.

Поэтически-смутный характер картины «Сон» приближает ее к полуабстрактным полотнам художника, которые, по аналогии с подобными работами В. Кандинского, назовем — «импрессиями», где первично стремление передать именно ощущение, внутреннее состояние, озарение с намеком на причину, изначальный импульс, но без акцента на нем. И здесь важно умение художника извлечь из природы ее красочную основу, умение прочесть в каждом куске натуры его красочную характеристику, его цветовое содержание. Обобщенность форм, линейный и цветовой ритм таких работ, как «Рассвет», «Зима», «Северная осень», сообщают им своеобразную музыкальность. Эта почти иллюзионистская живопись, мало давая работы глазу на поверхности полотна, уводит зрителя к воспоминаниям и бесчисленным ассоциациям.

Таким образом, традиционность творчества Олега Нефедкина заточается не столько в каких-то формальных приемах, сколько во внутреннем ориентире русского искусства на духовное… И уже в это русло вкрапляются, вливаются какие-то иные традиции, это и импрессионизм, как передача впечатления, и кубизм в каких-то чисто формальных приемах. Но во всех случаях эти влияния, которые скорее следует определить не как влияния, а как вливание, подключение, где использование тех или иных приемов, продиктовано необходимостью, задачами, которые решает художник в каждом конкретном случае, — все они, перемешиваясь в едином картинном пространстве, дают в результате не механическое соединение одного с другим, а качественно новое и по форме, и по содержанию.

Однако, несмотря на такую целенаправленность творческих устремлений Олега Нефедкина — сосредоточение на поисках новых современных форм отражения традиции через наращивание элемента абстрактного в процессе конструирования «новой реальности», его пейзажи, написанные в реалистической манере, по-прежнему составляют органическую часть творчества художника.

Возможно, поэтому его полуабстрактные работы не превращаются в холодные схемы, сохраняют эту трепетность, эту живость и человечность, что можно видеть в таких полотнах, как «В мастерской» и «Сенеж», духовная аура которых подпитана реальными переживаниями и ощущениями.

Эти две последние работы можно назвать программными или этапными в творчестве художника, поскольку они еще сохраняют в себе ту тончайшую грань, что отделяет полуабстракцию от чистой абстракции. Хотя справедливости ради следует заметить, что эта самая грань фактически заключается всего лишь в названии работ, которое дает некий ключ к пониманию.

И вот здесь пришло время задаться вопросом: что есть абстракция, а точнее, до каких пор абстрактное произведение остается для нас абстрактным по сути своей? Художник, создавая абстракцию, выражает свое настроение, состояние, переживание, и для него это произведение в высшей степени реалистично, как передающее то реальное состояние, в котором писалась эта живопись. Он творит ту красоту, которая имеет нам нечто сказать, и чтобы это услышать, мы должны полностью обратиться в слух и зрение и не думать ни о чем. о чем обычно думаем. И вот с того момента, как мы увидим в абстрактном произведении отголосок своих ощущений и переживаний, абстрактное для нас перестает быть таковым. Но художник прибегает к символическому языку аффектов. Язык же этот в крайней степени субъективен. Поэтому, воспринимая абстракции (в границах своих ощущений и переживаний), зритель по сути дела создает параллельный ей текст. Но это все -его личные переживания, так сказать, литература. Что же касается анализа в традиционной искусствоведческой плоскости (цвет, ритм, тон, силуэт) то здесь следует всерьез задуматься над вопросом: объяснит ли он особую музыкальность абстрактной живописи или же такие комментарии сведут все усилия художника на нет? Ибо «…наиболее вразумительным в языке является не слово, а тон, сила, модуляция, темп, с которыми проговаривается ряд слов», иначе говоря, музыка за словами, страсть за этой музыкой, личность за этой страстью, стало быть, все то, что не может быть написано…» Эти слова Ницше о языке как нельзя лучше выражают суть живописной абстракции. А посему предоставим зрителю полную свободу восприятия, иными словами, свободу «вчувствования», тем паче что абстрактные работы Олега Нефедкина, красивые по колориту и сложные в композиционно-пространственном отношении, порождая целую гамму ассоциаций и переживаний, дают такую возможность.